Трагедия плена | Районная газета "Приморские зори"

Я хочу рассказать о своем отце Григории Николаевиче Ичетовкине. Ему многое довелось пережить, но самое страшное, что выпало на его долю – это плен и муки ада фашистских концлагерей, в которых он выжил, сохранив свое человеческое достоинство.

Григорий Ичетовкин в американской зоне. Здесь его, как и других пленных, подкормили и переодели в американскую форму

Сам он из Кировской области. Родился в 1919 году и был десятым ребенком в семье. Вскоре после его рождения умер отец, и мать одна поднимала всех детей. Братья и сестры рано стали работать, а младшего Григория решили выучить. После окончания школы в 1939 году он поступил в Свердловское военно-пехотное училище.

По окончании его в мае 1941 года он был направлен на службу в пограничную часть на советско-польскую границу, где в то время была очень тревожная обстановка. Но прослужить ему выпало недолго. Тишину утра 22 июня потряс огненный шквал, который обрушился на их заставу. За считанные часы она была полностью разбита и перепахана артиллерийским огнем. В живых из всего личного состава остались только отец – лейтенант Ичетовкин и политрук Гаврилов. Они решили пробираться на восток, к своим.

Отец рассказывал, что они были уверены, что скоро выйдут на какую-нибудь нашу воинскую часть, но оказалось, что кругом были только немцы, которые шли на восток, уничтожая все на своем пути.

Семь суток двигались офицеры к своим, днем отсыпаясь в лесной глуши, а ночью шли на восток. Раздетые, без пищи, практически без воды. Потом сняли одежду с убитых красноармейцев и надели ее на себя. На восьмые сутки, ранним утром в лесу, где они находились, немцы устроили облаву, в которую, кроме этих двух офицеров, попали солдаты и беженцы – старики, женщины с детьми.

Вскоре всех военнопленных отделили от гражданских лиц и направили в Польшу в полевой лагерь №3, который был расположен в поле, на голом месте. Людям приходилось спать на земле, благо, было лето. Пленные были обречены на смерть от голода, ран, тифа и дизентерии. Однажды днем во время раздачи еды пленные столпились у полевой кухни, и охранники открыли по ним огонь на поражение.

Через три месяца всех, кто остался жив, погрузили в товарные вагоны и отправили в Баварию в лагерь, где каждому из них присвоили свой номер. У отца был номер 2251. Немцы здесь лютовали еще больше: за малейшую оплошность пленных жестоко истязали.

Через год отца перевезли в лагерь Райзендорф, в котором он провел еще один долгий и мучительный год. Сколько нечеловеческих унижений и истязаний выпало на долю пленных! Голодные и изможденные, они работали по 14-15 часов в сутки, хотя охрана за это время менялась два-три раза. Изнуренные непосильным трудом, истощенные голодом заключенные гибли массово.

В конце войны их отправили на север Германии, в рабочий лагерь Пейемюнце, где было не легче. В июне 1944 года, когда открылся второй фронт, и англичане с американцами высадились в Европе, пленных перевели в рабочий лагерь Нюрнберга. Когда союзники подошли к Нюрнбергу, всех пленных из лагеря ночью вывезли и сдали американцам.

Отец рассказывал, что американцы, шокированные видом заключенных концлагеря, в первую очередь постарались их накормить досыта. Многие из них, несмотря на предупреждения, с жадностью набросились на еду и вскоре умерли в нечеловеческих мучениях. Отец смог сдержать себя и остался жив. Американцы откормили наших пленных, одели их в свою форму, и спустя время пленные из ходячих скелетов превратились в обычных людей. Уже после победы американские военные вывезли на машинах военнопленных на нейтральную территорию и сдали их советским воинским частям.

Люди радовались, что война, а вместе с ней и все мытарства закончилась, и скоро они встретятся с родными. Но не тут-то было. Началась спецпроверка, в результате которой многие узники немецких концлагерей оказались в лагерях сталинских.

Отцу повезло, его отпустили домой в конце 1945 года. До райцентра он доехал на поезде, а до родной деревни надо было добираться еще 80 километров. Отец рассказывал, что 50 из них он отмахал пешком, ночевал по пути в селах, а на утро отправлялся дальше. И вот идет он и видит – впереди едут три подводы, и на одной из них он узнает свою родную сестру. Вот радости было! Та повезла его домой, к матери. Явился он к ней в американской гимнастерке, английских ботинках, французской шинели и в русской заячьей шапке. Но для матери главное было, что он живой и здоровый, ведь один ее сын с войны не вернулся, погиб в 43-м.

А потом отец был отправлен на поселение на уральские шахты, где отработал почти десять лет.

Антонина Григорьевна Кривченко, с. Дворянка

Добавление комментария:

Добавляя комментарий, вы принимаете правила сайта

Администрация сайта не несет ответственности за содержание комментариев пользователей